Конец рабочего дня. В салоне «тройки» знакомо-незнакомые лица – пассажиры, с которыми я изо дня в день езжу по одному маршруту. Напротив меня сидит бабушка. Вижу ее далеко не в первый раз. Обычная старушка: длинное серое пальто, шерстяной платок, старомодные сапоги. В руках у нее какая-то авоська, предназначенная вероятно для продуктов. Лицо старушки худое, морщинистое, с выступающим подбородком и почти незаметной линией губ. Глаза всегда опущены вниз. Старушка что-то беззвучно шептала, качая головой. Наверное, ее история похожа на остальные: трудилась всю жизнь, восстанавливала страну в послевоенные годы, бедствовала, а сейчас никому не нужна. Я наблюдаю за ней каждый раз, когда оказываюсь в одной «маршрутке». Ее поза не меняется, старушка всегда смотрит куда-то в пол, не поднимая головы. В этот раз она достала какую-то маленькую книжечку, и близко-близко поднеся ее к глазам, что-то шептала. Я без труда прочитала на обложке – «Молитвенник». Странно. Обычно люди обращаются к Богу в церкви. А старушка молилась в маршрутном такси. Прикрыв глаза, она слабо шевелила губами. О чем она молится, чего просит? Здоровья близким, благополучия? Даже без слов было понятно, что вера – ее единственное утешение, что Бог — последняя надежда. Уже потом я случайно узнала (город-то маленький), что у этой старушки нищенская пенсия, как и у большинства пожилых людей, плюс ко всему проблемы со здоровьем, дорогущие лекарства, живущие в других городах и забывшие свою бабушку дети и внуки. Для нее действительно последней надеждой остается Бог. Ведь государство, на которое она потратила все свои силы, пока они были, мало чего может дать ей в старости. Я многое не понимаю в государственном бюджете, но мне кажется, что достойная пенсия старикам – обязанность любого государства. А нашего в особенности, ибо никакое другое не переживало столько войн, которые искалечили жизни, здоровье и судьбы. А нашим старикам только и остается на Бога надеяться. «Маршрутка» подъезжала к моей остановке. Я встала, еще раз посмотрела на свою попутчицу и вышла. В тот день я много еще думала о ней. Если бы увидела ее в толпе, – не обратила бы ни малейшего внимания. Но когда я наблюдала за ней за молитвой в течение двадцати минут, что-то заставило задуматься о ее бремени. Ведь она олицетворяет собой целое поколение, поколение героев. И у большинства представителей этого поколения надежда одна – чудо и Божье снисхождение. Как ни странно, каждый политик обещает достойную старость, а этих политиков столько уже сменилось… А обещания так и остались обещаниями. Да, мы во многом ориентируемся на Европу, и так было еще со времен Петра I. Но здесь надо учитывать не только комфортные условия проживания в европейских городах, но и социальное обеспечение их граждан. По словам европейцев, выходя на пенсию, они только начинают жить. Пожилые имеют возможность потратить свою старость на путешествия, заслуженные развлечения. А нашим старикам еле-еле на хлеб и «Анальгин» хватает. И ничего не меняется на протяжении многих лет. Вот и остается им – молиться и верить в чудо, как эта старушка.