— Ольга Анатольевна, за вашими плечами Ставропольское художественное училище, потом еще университет. Что стало отправной точкой?
— Я рисовала с двух лет. Сегодня модно говорить «я натура творческая». Но для меня это не сегодня, а всегда. Всю жизнь учусь творчеству. Выбрала его своей профессией, регулярно получаю знания, а потом передаю их своим ученикам. У меня всегда полно идей. Мне нравится находить нестандартные решения. Обожаю живопись и скульптуру, сама создаю необычные вещи. Часто слышу от знакомых «Я бы такого не надела», «Я бы так никогда не сделала». Конечно, творчество — не для робких. Во всем ищу свой собственный стиль. Мне не бывает скучно, мой внутренний мир богат и разнообразен и ищет выражения. Ценю удивительные моменты из раннего детства, которые вспоминаются как картины счастья: я стою на поляне, вокруг весна. Цветущий грушевый сад на закате, голоса собравшихся на пикник людей, невероятно теплое освещение и запах, заполняющий все земное пространство. Это был тот момент, когда я упивалась счастьем от красоты бытия. Или более мирское, когда мы с мамой делали цветы из ткани. Крошечные тычинки, казалось, шевелятся и оживают от прикосновения теплых любящих рук. Все мы зачем-то пришли в этот удивительный и сложный мир. Каждый со своим талантом, характером, смыслом. И каждый имеет что-то, чем он может удивить или порадовать близкого человека. Например, я сажусь лепить дворец для аквариума. Глина дает мне радость и мир в душе. Я тружусь в удовольствие. Для кого? Взрослого современного человека трудно чем-нибудь поразить. Но дети любят сказку. Они ей рады, готовы рассматривать и фантазировать. Моя сказка именно для них.
— Знаем, что люди творческие всегда ищут впечатлений. Вы даже прыгали с парашютом.
— Да, с командой сокурсниц. После трех прыжков я перестала искушать судьбу, но свидетельство парашютиста имею. Занималась в конноспортивной школе. Это тоже увлечение для смелых. Есть ли связь между впечатлениями и вдохновением? Быть может. Но что такое вдохновение, наука еще не дала исчерпывающий ответ. Я замечала, что юным художникам оно дается как бы авансом. В этот особенный момент они сидят у мольберта и с усердием выводят живописные загогулины. Для них нет ничего более важного, они целиком поглощены тем, что делают. Иначе обстоят дела у «выросшего» художника. Ему необходимо «пахать», просто спать с кистью, и, возможно, тогда он получит вожделенное вдохновение. Экберг говорил: «Муза приходит в процессе создания, а не перед ним. Не ждите ее. Сразу начинайте». И еще одно условие, очень важное — подросший ребенок (он же художник) должен быть чист сердцем, а это задача потруднее любой другой.
— Вы любите преобразовывать пространство?
— Несомненно. Согласитесь, мы сами рисуем мир вокруг себя. У большинства есть в доме вещи, которые говорят об интересах хозяина. Сегодня я выбираю легкий, светлый интерьер: цветочные этюды в простенках между окнами, оформленные в тонкие рамы, камин с рельефом, созданным своими руками. У авторской скульптуры есть неповторимость.
— Красота еще способна спасти наш мир?
— У нас уникальная страна. И люди ее населяющие обладают удивительными качествами. Мы умеем видеть и по достоинству ценить прекрасное. Нам необходимо самим держаться на плаву, и детей приподнимать над эпохой, в которой нет времени друг для друга. В советское время была популярна фраза «Кто если не мы?». Давайте брать на себя ответственность за будущее наших детей, нашей страны. Чему мы научим их сегодня, то и будет пожинать завтра.
