Они писали сотни заявлений: «Прошу направить меня в действующую армию», «Хочу с оружием в руках бороться с фашистами». Среди тех, кто добровольцем ушел на фронт, был и рядовой Алексей Соснов. Он стал в ряды защитников во второй раз… Просто не мог сидеть дома, несмотря на больную ногу, зная, что там сражается отец, станичники, с кем он когда-то ходил в школу.
Алексей родился в станице Вознесенской, здесь окончил семь классов. Работал пастухом в станичном колхозе. Срочную службу проходил в Бурятии. Там он и получил известие о начале войны. Их перебросили под Москву. В тяжелых боях за столицу, в декабре 1941 года, Соснов получил ранение в ногу и был демобилизован как инвалид 2 группы. Долгое время лечился в госпитале, домой попал только через четыре месяца, в апреле 1942 года, а в августе в район вторглись фашисты. Алексей в период оккупации укрывался дома. Нога постепенно разрабатывалась, и со временем он смог обходиться без костыля. В январе Лабинский район был освобожден, и кажется еще упорнее заработали его жители. Все для фронта, всё для Победы. У военкоматов появились очереди из ребят, которым едва исполнилось 18.
В апреле 1943 года по направлению Лабинского райвоенкомата Алексей Соснов с семью станичными друзьями прибыл в Армавир. Оттуда с группой горожан и сельской молодежи снова отправился на фронт. Он сражался в составе 372-го стрелкового полка 218-й стрелковой дивизии. Через некоторое время родители получили от сына единственное письмо, в котором Алексей сообщал, что «вышел из рукопашного боя поседевшим, белым, как лунь…» Пункт отправки письма не был указан, но родные догадывались, что солдатское послание прибыло из районов Курской дуги. А потом пришла похоронка.
В газетных архивах сохранился рассказ о том, как храбро сражался наводчик 45-миллиметровой пушки Алексей Соснов.
Его командир, тоже кубанец, Александр Лиморенко родился в Псебае, работал в Лабинском лесничестве и считал, что землю от фашистов надо очищать, как лес от больных деревьев. Осенью 43-го поступил приказ вместе с пехотным батальоном очистить от противника село Пекари Каневского района Черкасской области Украины. Деревянные дома разобрали на плоты, чтобы форсировать Днепр. К четырем утра спустили их на воду вместе с рыбацкими лодками и отдельными бревнами. Все возрадовались: плотный туман укрывал «флотилию» от нервно вспыхивающих ракет. Поэтому лишь изредка летали вражеские снаряды и мины.
Лиморенко подумал о своем расчете: самый надежный «лесоруб» у него — наводчик из станицы Вознесенской. Ему 22 года, он моложе его на 10 лет, а уже три месяца бьет по фашистским танкам без промаха. Вот и правый берег! Без команды все спрыгнули в воду, сняли с плота пушку и вытащили наверх. Комбат капитан Подшибякин приказал оборудовать позицию для стрельбы прямой наводкой.
Ночью батарея передвинулась в ряды батальона, а на рассвете увидели бегущих на его цепи гитлеровских солдат. Наши стрелки и артиллеристы себя не выдавали, спокойно подпускали их на близкое расстояние. Лишь когда враги были метрах в 150, застрочили из автоматов и пулеметов.
Глядя в бинокль, Лиморенко скомандовал Соснову:
— По пехоте, осколочным! Беглый — огонь!
От такого дружного отпора гитлеровцы отступили. Было ясно, что фашисты пойдут теперь в атаку с танками.
«Вот и они!» — едва не вскрикнул Александр Парамонович. Насчитал девять и четыре бронетранспортера с пехотой. Автоматчики бежали вслед за танками.
— По головному, бронебойным! Прицел десять, наводить под гусеницы. Лешка — огонь!
Удачно! Танк остановился и завертелся на месте. Но другой прямым попаданием снаряда вывел из строя весь соседний расчет! Было видно, как кто-то из них лежал неподвижным, а санитар бинтовал раненых. Одной сорокапяткой с дюжиной танков и бронетранспортеров не справиться! Лиморенко решил бежать туда, чтобы помогать Алексею Соснову. Громко прокричал:
— Лешка! Бей прямой наводкой! Я побегу ко второму! — обернулся ко всем: — Лесорубы! Не дрейфить перед гнилью!
Соснов тут же выстрелил и подбил второй танк.
— Любо, Лешка! Бей их под корень! — похвалил Лиморенко земляка и рванулся к осиротевшему орудию. Почувствовал ожог в ноге — упал. Поняв, что ранен, но кость не задета, вскочил и побежал к сорокапятке. Повезло, что в стволе был снаряд — им не успели выстрелить. Он сразу припал к прицелу. Танк замер и клюнул стволом почти до земли. Увидел, что слева Соснов подбил еще один.
Но кто поднесет ему снаряды? Подбежали комбат и связной.
— Заряжай! — поторопил Лиморенко капитана.
Опять к прицелу — поторопился и не попал. Затаил дыхание — еще одна «пантера» завертелась на месте.
«Шесть танков подбили!» — пронеслось в его голове. Он опять хотел крикнуть «заряжай!». Капитан опередил:
— У тебя уже из сапога идет кровь! Отползай от орудия.
Лиморенко подумал остаться. Подшибякин оттолкнул его, а санитар оттащил от орудия, перевязал. Лиморенко поднял голову: две «пантеры» и один бронетранспортер развернулись и поспешно откатывались за бугор. За ними бежали автоматчики. Из села Пекари до него доносилось победоносное «Ура!». Его «лесорубы» покатят туда сорокапятку уже без него. Так благодаря точной стрельбе танковая атака на Букринском плацдарме была отбита. За этот бой четыре воина стали Героями Советского Союза: командир батальона Можаев, командир батареи Подшибякин, командир взвода Лиморенко и наводчик 45-миллиметровой пушки Соснов.
Лиморенко вылечили, он еще повоевал. Алексей Андреевич Соснов, через две недели боев, 12 октября 43-го, погиб при отражении одной из контратак и был похоронен на холме в городе Каневе.
Отец Алексея Андрей Никитович погиб на фронте 6 октября 1943 года, на неделю раньше сына.
Звездой Героя Советсткого Союза Алексея Соснова наградили посмертно.
Т. КАЛИНЧЕНКО.
На снимке вверху: семья Сосновых, Алексею 10 лет. 1931 год.
