«Мы с мужем приехали в Лабинск из Белоруссии в 1958 году, где жили родители мужа. К тому времени моя свекровь Ефросинья Афанасьевна овдовела, и мы поселились у нее в доме по ул. Пушкина, 140. Прожили здесь пять лет, пока не построили свой дом на Привокзальной улице. Прямо напротив дома свекрови жила цыганская семья. Буряца. Как рассказывала свекровь, у цыганки Рузаны было трое детей: девочка Злата, сыновья Васька и Борька. Злата и Васька уже имели свои семьи, а Борька был еще школьником. Сколько всего людей проживало в доме, я даже не знаю. Детворы было много. Все учились в средней школе № 8, где преподавал физкультуру мой муж Виктор Вячеславович. Дети Буряца учились ниже среднего. А точнее еле-еле, потому на родительских собраниях чаще всего и был разговор о них. В ответ на все замечания учителей Рузана реагировала одинаково: со всеми учителями была «на ты». «Ты, Наташа (классный руководитель), научи детей читать, писать и считать. А больше не надо им». Чуть только не скажет: «А дурить людей они сами научатся». Исключение составлял Борька. Он учился вполне сносно. Кроме того, посещал музыкальную школу. Играл на баяне, пел хорошо. Дети у Буряца все были красивые, а Борька и тут выделялся – черные, как смоль, кудрявые волосы, тонкие черты лица, светлые глаза, словно и не цыганские вовсе.
Помню, летом у Буряца всегда на заборе сушились ковры, перины, подушки. Свекровь моя, бывало, посмотрит на эту картину, головой покачает и скажет: «Ну, цыганское шатро, что тут еще говорить…»
Но со старшими Буряцами у Ефросиньи Афанасьевны были хорошие соседские отношения. Если свекровь болела, Рузана или Злата приходили ее проведать. Однажды Рузана пришла к ней с блинами и принесла большую фарфоровую чашку компота. Чашка с яркими цветами. Наверное, в цыганском вкусе. Она так и осталась у свекрови.
На Пасху Буряца пекли куличи, пироги, готовили в больших кастрюлях еду. Все это везли на кладбище. Собиралось у них в доме большое число родственников. Угощали и свекровь…
Когда Борька окончил школу, он какое-то время еще оставался в Лабинске. Говорили, что он преподавал пение в школе. А потом куда-то исчез. Вернулся стриженным «под ноль», — как только со своими кудрями расстался?.. Пришел к свекрови и попросил дать в долг 100 рублей. «Откуда у меня такие деньги? Пенсия у меня за умершего мужа 26 рублей, квартирантов пускаю… Вот и все мои доходы», — ответила Ефросинья Афанасьевна. Но Борька не отставал, плакал, в ноги упал: мне, говорит, в Москву надо съездить… Свекровь не выдержала, отдала все деньги, что у нее были, 90 рублей. Деньги Борька ей так и не вернул. Свекровь Борькиной матери сказала, что тот ей должен деньги. И в ответ услышала: «А ты знала, что деньги цыгану даешь? Кто ж тебе их вернет».
Как уехал Борька в Москву, так больше его мы и не видели. Разговоры только шли, что живет он в столице богато. Бриллианты на руках, шее, даже на ногах носит.
А Буряца дом на Пушкина продали, переселились куда-то. Потом в городе говорили, что Борька Буряца приезжал в Лабинск. Но пробыл здесь совсем недолго. Зачем приезжал, никто не знал. Уже спустя много лет пошел слух, что приезжал сюда, чтобы свои бриллианты, драгоценности припрятать. А так ли это, кто ж скажет?»
Зинаида КРИЦКАЯ,
ветеран труда, г. Лабинск.
Читайте начало истории!
